НАШИ ЛЮБИМЫЕ СТИХИ

blik

НЕМНОГИМ

Блажени нзгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное.
Мф. 5,10

Блажен, кто в дни борьбы мятежной,
В дни общей мерзости людской
Остался с чистой, белоснежной,
Неопороченной душой.
Блажен, кто в годы преступлений
Умом и сердцем устоял,
Блажен, кто, вписывая повесть
В скрижали четкие веков,
Сберег, как девственница, совесть
И веру дедов-стариков.
Блажен, кто родину не предал,
Кто на Царя не восставал,
Кто чашу мук и слез изведал,
Но малодушно не роптал.

Старый Футог, май 1921 г.
Сергей Бехтеев

blik

* * *
Живи. Не жалуйся, не числи
ни лет минувших, ни планет,
и стройные сольются мысли
в ответ единый: смерти нет.

Будь милосерден. Царств не требуй.
Всем благодарно дорожи.
Молись -- безоблачному небу
и василькам в волнистой ржи.

Не презирая грез бывалых,
старайся лучшие создать.
У птиц, у трепетных и малых,
учись, учись благословлять!

14 февраля 1919
Набоков

blik

Памяти Сергея Есенина

...И не жалость - мало жил,

И не горечь - мало дал, -

Много жил - кто в наши жил

Дни, все дал - кто песню дал.

Марина Цветаева

БирюковаМарина

Юнна Мориц
В ЧАС РАССВЕТНЫЙ

Под этим снегом спит моя земля,
Моя трава и мой цветок заветный.
Как море за бортами корабля,
Сугробы наплывают в час рассветный

Фонарь во мгле мерцает маяком,
И мачтою скрипит под ветром тополь...
Переплываешь сквер одним рывком,
Захлёбываясь вьюжистым потоком.

И в этой зыбкости, в болтанке штормовой,
Ведя за ручку сонного ребёнка,
Ты задеваешь звёзды головой,-
Чтоб знал, как хорошо с тобой, как звонко,

Как ничего не страшно, как светло,
Как нежно, как таинственно, как свято!..
Как сердце высоко твое цвело
Над снеговыми безднами Арбата...

Как пело, как серебрянно мело,
Как весело, как плавно вы летели,
Как сердце высоко твое цвело,
И улыбалась боль в крылатом теле.

blik

Скончался Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

* * *
Умереть — тоже надо уметь,
на свидание к небесам
паруса выбирая тугие.
Хорошо, если сам,
хуже, если помогут другие.

Смерть приходит тиха,
бестелесна
и себе на уме.
Грустных слов чепуха
неуместна,
как холодное платье — к зиме.

И о чем толковать?
Вечный спор
ни Христос не решил, ни Иуда...
Если там благодать,
что ж никто до сих пор
не вернулся с известьем оттуда?

Умереть — тоже надо уметь,
как прожить от признанья до сплетни,
и успеть предпоследний мазок положить,
сколотить табурет предпоследний,
чтобы к самому сроку,
как в пол — предпоследнюю чашу,
предпоследние слезы со щек...
А последнее — Богу,
последнее — это не наше,
последнее — это не в счет.

Умереть — тоже надо уметь,
как бы жизнь ни ломала
упрямо и часто...
Отпущенье грехов заиметь —
ах как этого мало
для вечного счастья!

Сбитый с ног наповал,
отпущением что он добудет?
Если б Бог отпущенье давал...
А дают-то ведь люди!

Что — грехи?
Остаются стихи,
продолжают бесчинства по свету,
не прося снисхожденья...
Да когда бы и вправду грехи,
а грехов-то ведь нету,
есть просто
движенье.

Булат Окуджава

blik

* * *
Почему мы исчезаем,
превращаясь в дым и пепел,
в глинозем, в солончаки,
в дух, что так неосязаем,
в прах, что выглядит нелепым,-
нытики и остряки?

Почему мы исчезаем
так внезапно, так жестоко,
даже слишком, может быть?
Потому что притязаем,
докопавшись до истока,
миру истину открыть.

Вот она в руках как будто,
можно, кажется, потрогать,
свет ее слепит глаза...
В ту же самую минуту
Некто нас берет под локоть
и уводит в небеса.

Это так несправедливо,
горько и невероятно -
невозможно осознать:
был счастливым, жил красиво,
но уже нельзя обратно,
чтоб по-умному начать.

Может быть, идущий следом,
зная обо всем об этом,
изберет надежный путь?
Может, новая когорта
из людей иного сорта
изловчится как-нибудь?

Все чревато повтореньем.
Он, объятый вдохновеньем,
зорко с облака следит.
И грядущим поколеньям,
обоженным нетерпеньем,
тоже это предстоит.

Булат Окуджава.

blik

* * *
В нашей жизни, прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора.

Призадуматься и присмотреться,
поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца,
в самой черной его кладовой.

Пусть твердят, что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи
милосердия, правды, добра.

Но пред ликом суровой эпохи,
что по-своему тоже права,
не выжуливать жалкие крохи,
а творить,
засучив рукава.

Булат Окуджава.

otechestvo

Из крови пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из душ крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений -
Возникнет праведная Русь.

Я за нее одну молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгущих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.

Максимилиан Волошин. 1920 г.

blik

Белою дорогой
Белый снег пушистый, чистый-чистый.
Дальний лес, как чёрное монисто.
Тонет путь вдали белесо-мглистой...
Белый снег пушистый, чистый-чистый.
Ясен путь, а небо хмуро-хмуро.
Вдалеке темнеет чья фигура?
Впереди ямщик сидит понуро...
Ясен путь, а небо хмуро-хмуро.
Кажется, с земным порвались нити.
Мысли беспокойные, усните.
Лошади, подальше унесите.
Кажется, с земным порвались нити.
Всё волшебно. И не знаешь, где ты.
На какой неведомой планете.
В голове слагаются сонеты.
Всё волшебно. И не знаешь, где ты.
Тихо-тихо. Пусто. Бело-бело.
Будто и душа объиндевела.
Потонуло в невесомость тело.
Тихо-тихо. Пусто. Бело-бело.
Кажется, что едешь в бесконечность,
И вокруг колдующая млечность
Будет длиться, длиться вечно-вечно.
Кажется, что едешь в бесконечность.

Пётр Евдошенко
21 ноября 1910 г.

blik

* * *
Над зыбкой рябью вод встает из глубины
Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,
Обрывы черные, потоки красных щебней —
Пределы скорбные незнаемой страны.

Я вижу грустные, торжественные сны —
Заливы гулкие земли глухой и древней,
Где в поздних сумерках грустнее и напевней
Звучат пустынные гекзаметры волны.

И парус в темноте, скользя по бездорожью,
Трепещет древнею, таинственною дрожью
Ветров тоскующих и дышащих зыбей.

Путем назначенным дерзанья и возмездья
Стремит мою ладью глухая дрожь морей,
И в небе теплятся лампады Семизвездья.

Максимилиан ВОЛОШИН

blik

Защитнику страны
Родимый воин с бледным ликом,
Скончавший в бое свои дни!
В селенье светлом и великом,
В покое сладостном усни.
Ты истомился в вихре битвы,
Где рвалась грозная шрапнель.
Усни ж, родной. Мы шлём молитвы.
Чиста, свята твоя постель.
И в месте, где твоя обитель,
Сойдёт с небес благой елей.
И ангел, праведный хранитель,
Светло прострёт крыло над ней.
И будет сон кристально-светел...
И будет нежен твой покой...
Чтоб с торжеством Христа ты встретил.
И сердце каждого с тобой.
И в грудь земли ты не напрасно
Пролил струю своей крови -
Там расцветут живуче-властно
Цветы нарядные любви.
И кто-то нежный и печальный
Сорвёт божественный цветок
И вставит в твой венок страдальный,
В терновый горький твой венок.
Покойся ж, воин бледноликий,
На вековечном лоне сна.
За подвиг тихий, но великий
Священно чтит тебя страна.

Пётр Евдошенко
октябрь 1914 г.

blik

Будто плачет
Как это было, я уже не помню.
Но сердце смутный след отравы носит.
Так жалко прошлого. Так тяжело мне.
Зачем? Кого душа об этом спросит!
Но сердце тягостную горечь носит.
Мне чудятся взыванья чьих-то жалоб.
Мне кажется, что кто-то зло засмеян,
Что кто-то обездолен. Если знала б,
Что я в плену раскаяния-змея!
Мне кажется, что кто-то зло засмеян.
Как будто мы обидели ребёнка -
И вот он в тёмной спальне плачет, плачет.
Прошедшее поёт нам жалко-звонко.
Так больно. Всё могло бы быть иначе.
Прошедшее как будто плачет, плачет.

Пётр Евдошенко
11 июня 1916 г.

blik

***
Константин Батюшков

[ОТРЫВОК ИЗ XXXIV ПЕСНИ «НЕИСТОВОГО ОРЛАНДА»]

Увы, мы носим все дурачества оковы,
И все терять готовы
Рассудок, бренный дар небесного отца!
Тот губит ум в любви, средь неги и забавы,
Тот, рыская в полях за дымом ратной славы,
Тот, ползая в пыли пред сильным богачом,
Тот, по морю летя за тирским багрецом,
Тот, золота искав в алхимии чудесной,
Тот, плавая умом во области небесной,
Тот с кистию в руках, тот с млатом иль с резцом.
Астрономы в звездах, софисты за словами,
А жалкие певцы за жалкими стихами:
Дурачься, смертных род, в луне рассудок твой!

<1811>

blik

Константин Батюшков

* * *
Числа по совести не знаю,
Здесь время сковано стоит,
И скука только говорит:
«Пора напиться чаю,
Пора нам кушать, спать пора,
Пора в санях кататься...»
«Пора вам с рифмами расстаться!» —
Рассудок мне твердит сегодня и вчера.

<1817>

blik

Складка горечи возле сжатых губ...
Неужели цель не намечена?
Заострите глаз, отточите зуб!
И сказать мне вам больше нечего...

Если сын сидит где-то в Вологде,
Если брат убит в Петропавловске —
Надо чаще думать о вороге —
Не по-кроткому, не по-ангельски,

Не по-кроткому, голубиному,
Надо думать -думу заветную,
А по-мудрому, по-змеиному,
Свою месть обдумать ответную.

И не вестра стон — это стон души...
Затерялось солнце за тучами...
В яме каменной на полета аршин
Соловецкий великомученик.

То не брат ли твой и не сын ли там?
Не отец ли твой задыхается?
Головою бьёт по сырым камням,
За клочки соломы цепляется...

Над страдальцами Соловецкими,
Над нарымскими заточёнными,
Над слезами невинными детскими
Издеваются "вохры" с "чонами".

Море — волнами, небо — тучами...
А восток — кровавыми зорями...
Чью-то мать во Пскове замучили...
А сестру в чека... опозорили!

Губы сжатые. Сердце молотом.
Слово чёрное, да зловещее...
Если сердце твоё расколото,
Втисни ненависть эту в трещину.

Не по ельникам, по осинникам,
Не в кубышечку, не в коробочку —
Ветерок сберёт по полтиннику
На патрончики, на винтовочку!

За ложбинками, за пригорками
Проползёт лихой потихонечку...
По патрончику! (очи зоркие!) —
За старушку-мать, за сестрёночку!

По патрончику — за слезиночку!
И за каждого из замученных.
По патрончику — за кровиночку!
Из винтовочек — пули тучами!

Так чего же вам ещё спрашивать?
Неужели цель не намечена?
Или с этими... Или с нашими!
И сказать мне вам больше нечего.

Марианна Колосова
(1903-1964)