Выдающийся советский академик синолог В.М.Алексеев, владевший также и книжным монгольским языком, отметил в одной из своих работ, что культурой моголов “наука занимается давно, но не всегда как следует”.
Материал предоставлен:
Battsengel Natsagdorj
Автор:
Еншообу Ринчен
«Нохай эрэтэн
или
Монгольские землепроходцы»
К истории древних культурных связей монголов с другими народами по данным монгольского фольклора.
Выдающийся советский академик синолог В.М.Алексеев, владевший также и книжным монгольским языком, отметил в одной из своих работ, что культурой моголов “наука занимается давно, но не всегда как следует”. И пожалуй, нет на свете другого исторического народа, о культуре которого писалось бы столько несуразностей: “у монголов нет своей культуры, вся их литература переводная, монголы поголовно неграмотны, у них нет даже своей архитектуры, так как религия запрещала им, даже сдвинуть камень с дороги”, и т.д. причем в этом хоре голосов наряду с высказываниями отдельных ученых прошлого века, когда монголоведение только становилось на ноги и многое еще не было известно тогдашенй науке, звучат ныне и более монгочисленные голоса тех, кто околачиваясь около науки, с барабанным боем приписывает свое невежество в области культуры монгольского народа, ничтоже сумняшеся самим монголам. Не процесс монголоведения, которое в наши дни уже стало мировым, появление собственно монгольского монголоведения, которое уже вплотную занялось вопросами культуры своего народа, активное и плодотворное сотрудничество монгольских и зарубежных ученых открыли широкие возможности к познанию культурного прошлого и переоценке многих положений, еще так недавно считавшихся общепринятым, и к открытию многих неизвестных и интересных данных в области духовной и материальной культуры монгольского народа.
Советский ученый Шепетельников в своей книге “Архитектура Монголии”, вышедшей в 1960 году в Москве на русском языке, дал впервые посильный обзор некоторых доступных ему патятников монгольской архитектуры, развеяв тем самым обывателское представление об отсутсвии у монголов архитектуры, насаждавшееся теми, кто не имея представления о том, что религия, запрещавшая монголам “даже сдвинуть камень с дороги”- буддизм и на своей родине Индии и среди всех народов, его исповедующих, в том числе и у монголов, имел свои храмы и разнообразные культовые сооружения и литературу о зодчестве. Коллективный труд советских археологов Киселева и др., вышедший в Москве в 1965 году “Древнемонгольские города” открыл многое неизвестное в области градостроительства монголов средневековья.
Монгольский ученый Майдар, начавший в 1971 году изданием первого тома своего труда “Архитектура и градостроительство Монголии”, продолжил то, что было начато Щепетильниковым и Киселевым, и исследователями культуры предков монголов-киданей. Правда первый том труда Майдара так же, как и книга Щепетильникова, не лишен ряда недостатков, поскольку при современном состоянии изученности вопроса трудно было бы требовать от авторов энциклопедических познании в области языка, истории и культуры монголов с ее далеко идущими многомторонними связями с народами Азии и Европы. Последующие тома труда Т.Майдара должны дать обильный иллюстративный материал для историков архитектуры как монгольской, так и мировой, интегральную часть которой она составляет как и тем, что создано самими монголами, так и древними взаимосвязями с цивилизациями Дальнего Востока.
Богатейший монгольский фольклор, к планомерному собиранию которого приступлено только после Народной революции в стране, и устная монгольская традиция, во многом дополнявшая традицию письменную, дают чрезвычайно интересный материал для историков монгольской культуры и ее связях с народами древности, подтверждаемый данными археологических исследовании.
Названия кож artai buligar – тисненая булгарка и culgui buqar – гладкая бухарка говорят нам о старинных связях монголов с булгарами(камскими) и Бухарой.
В монгольском героическм эпосе упоминаются тохары и бухарцы, с которыми сражаются монгольские былинные богатыри:
Toxaariin tumen tseriktei tululdaad
Buhaariin buman tseriktei baeldaad
С десятками тысяч воинов тохарских воевали,
С сотнями тысяч воинов бухарских бились...
Упоминания в эпосе о бухарских и тохарских воинах должны относиться по меньшей мере к эпохе до десятго века, ибо тохары к этому времени уже сошли с исторической арены. Джамьян саит, первый президент Монгольской Академии Литературы – Sudur bicig-un kuriyeleng Бату-Очир шадар, член этой академии, руководивший переводами важных текстов с тибетского на монгольский, Гелекджамцо, также член этой академии, филолог и математик, один из соавторов первого современного учебника космографии и географии для монгольских школ нового времени, ученые историки буддизма в Монголии Дзава Дамдин, Сунгин Шагдор и другие ученые старой школы считали, согласно устной традиции, что некогда монголы изучали санскрит и буддийскую литературу через язык и писменность тохаров.
Сравнение даже беглое, санскритских заимствовании в языке монгольской буддийской литературы с таковыми в тохарской, показывает, что во многих случаях монгольских фонетических отклонений от санскритскогоони полностью совпадают с тохарскими, тем самым подтверждая устную монгольскую традицию и свидетельства фольклора о былых связях и сношениях с давно ушедшими в нбытие тохарами.
В свете этих данных предположения некоторых авторов о появлении у монголов письменности только после разгрома Чингисом найманского владыки и пленения его министра, хранителя ханской печати Тататунги, должны отойти в область домыслов вместе с красивой легендой и еще более позднем изобретении монгольской письменности ученым Гунга-джалцаном, который увидел на заре силуэт пилообразной кожемялки на плече у монголки, шедшей на поклон ему с востока, и дал пилообразный вид изобретенной им вертикальной монгольской письменности.
В монгольском фольклоре великий небесный охотник Kökedei mergen, герой одноименного эпоса о нем, охотится вместе со своими богатырскими собаками Asar и Basar на маралух в созвездии, известном в Европе под именем небесного охотника древнегреческой мифологии Ориона.
Сказители в Гоби, Центральном, Кобдоском и Хубсугульском аймаках рассказывают эпизод встречи Одиссея с Полифемом совершенно так же, как об этом рассказывается у Гомера. Герой угощает циклопа lalar вином и на вопрос об имени отвечает, что зовут Никто Kencübisi и спасается так же ка у Гомера, ослепив Полифема и спрятавшись под животом огромных овец, которын ослепший циклоп выпускает, погладив по спине. Меандр в монгольском орнаменте, греческие слова в монгольском: bös хлопчатобумажная ткань от греческого byssos, но только без мужского окончания на –os, nom –“учение” в монгольском от греческого nomos и тоже без окончания –os и многое другое(сюда можно добавить легенду “О хане с ослинными ушами”-“Илжгэн чихт хааны улгэр”, одна из версии мифа о греческом царе Мидас. Монголы в южногобийском аймаке великую шелковый путь называют, дорогой Илжгэн чихт хана. –из последних работ монгольского исследователя С.Дулама. прим. songool) свидетельствуют о старинных связях монголов с древней Грецией.
Персия в народных сказаниях назывались Ираном и часто встречалась в сочетании с Тураном – Iran Turan.
Монгольский героический эпос дает подробное описание оружия и брони былинных богатырей, упоминая и способы их изготовления.
В монгольском языке мы имеем дван названия для стали: gang восходящее к китайскому gang и bolod от персидского pulad. В эпосе встречаются оба термина, причем дается много разновидностей булатной стали.
Всего можно насчитать до двенадцати разновидностей стали булата:
1. gang temür
2. gang bolod
3. miqan bolod
4. coi bolod
5. arja bolod
6. sur bolod
7. küder qar-a bolod
8. ginta bolod
9. almas bolod
10. misir bolod
11. bolbasun bolod
12. jeberdeg-ügei bolod
Добрая половина разновидностей этой стали была известна монгольским мастерам еще в начале нашего века. Отдельные мастера хошуна-знамени Далай вана в Западной Монголии еще в 1932 году знали способ изготовления нержавеющей стали и сетчатого булата. Нержавеющая сталь употреблялась для наверший священных бунчуков, которые по древним шаманским традициям считались вечным обиталищем Гениев предков-Сульде.
После отделения Северной Монголии от Китая в 1911 году один из выдающихся мастеров хошуна Далай вана вырезал из нержавеющей полированной стали статуэтки божеств Arban Qanggal и поднес их “Многими Возведенному хану”. Сабли и мечи у этих божеств были выкованы из сетчатого булата bolbasun bolod, секрет которого считался европейскими учеными утрачнным, по данным советского ученого Лиждвоя, примерно восемьсот лет тому назап, и был открыт им и зарегистрирован в 1964 году в Комитете по делам изобретений и открытий СССР. По Лиждвою технология сетчатого булата позволяла улучшить средневековую сталь в 5-10 раз, а при современной машинной технике изготовления может улучшить электросталь в полтора два раза, а сталь мартеновской плавки еще больше. Сетчатый булат в Европе считается индийским, монгольская же устная традиция приписывает ему происхождеие из Непала. Монгольские мастера изготовляли сетчатый булат -bolbasun bolod специальной закалкой и отковкой. В героическом эпосе монголов об этом булате говорится, что его:
Balbo-yin darqan balbagsan
Qalq-a-yin darqan qatagagsan
Ögeled-ün darqan ögelegsen
Отковывал непальский мастер
Закалял халхасский мастер
Отделывал олетский мастер
Сталь варилась отдельными монгольскими мастерами еще в начале нашего века и была продуктом редким и дорогим. Еще на моей памяти ножи из стали монгольской ковки считались более высококачественными по сравнению с такими же ножами китайской работы. Экономя редкую и трудоемкую по изготовлению сталь, монгольские мастера употребляли на режущие и колющие части сабель и ножей, наконечников копий и стрел разные сорта стали. Насадки, например, бронебойных наконечников стрел делались из иного сорта стали,чем насадка наконечника, и в колчане воина такие стрелы имели особые места.
Показание монгольского героического эпоса в своих описаниях богатырского оружия также подтверждает изготовление отделных деталей оружия из разных сортов булата: массивный шар кистеня делался из coi bolod или küder qar-a bolod, цепь кистеня выковывалась из miqan bolod стали более мягкой и прочной на разрыв. Лезвия богатырских сабель изготовлялись из almas bolod алмазного булата, обуха из miqan bolod и т.д.
Собирая предания о песьемужем народе noqai ereten отголоски которых отмечены еще Плано Карпини: canina capita я нашел что они составляют целый цикл о древних монгольских землепроходцах, достигших Камчатки еще в десятом веке.
Одно из этих преданий, записанное мною в 1927 году у старика Цэрэндоржи из Ноин-ульского хошуна Богдоханъульского аймака гласит что несколько воинов с одним шаманом дзаарином-jigarin отправились во времена Бутанцар мергена на северовосток, вдоль южных склонов хребта Хан Хэнтэй, чтобы узнать докуда доходят эти горы. Отважные путешественники встречали на своем пути много незнаемых племен и селенья, где не было взрослых мужчин – только женщины, дети и много собак, на которых ездили на санях женщины этого странного народа песьих мужей. Наконец, рассказывает предание, путешественники доехали до берегов великого внешнего океана Гadagadu yeke dalai и видели горы, на которых днем клубился дым, а вечерами виднелось багровое зарево огромных костров.
- Это великаны мангусы обитают на вершинах гор решили путешественники. Днем мангусы ездят на охоту, засыпав пеплом углей и жарят на кострах мясо добытой дичи. В “отсутствие великанов” гласит предание, путешественники пытались взобраться на вершину горы, но не сумели и воздвигли по обычаю предков каменную кучу “обо” на месте, до которого они дошли, положив в “обо” дары духу горы.
Бутанцар мерген, предок Чингиса, упоминаемый в Сокровенном сказании Монголов, жил в 10-м веке. Время путешествия таким образом установлено. Камчатские сопки курятся до сих пор. Океан мог быть только Тихим. Гора, на которую пытались взобраться древние монгольские землепроходцы, могла быть Ключевской сопкой предположил я. Надо разыскать воздвигнутый ими каменный обо. И в начале 1957 года я встретился в Москве с моими советскими друзьями писателями Долматовским и Боршаговским, бывавшими в Монголии. И Боршаговский, который был на Камчатке вместе с одним владивостокским синологом сообщил мне, что на Ключевской сопке они нашли, поднимаясь на нее монгольский обон из камней, которых там нет. Разобрав его они нашли несколько сунских монет 10-го века, монгольский медный кувшин и костяную статуэтку-изображение древнего онгона, которую мне было подарено при встрече в Москве. Мои преположения и выводы об открытии древними монгольскими землепроходцами Камчатки много раньше ее открытия европейцами блестяще оправдались. И еще одна маленькая деталь из монгольского фольклора, говорящая о древних связях монголов с палеоазиатами: в легендах говорится о своего рода Сцилле и Харибде древних монголов-крае земли и неба, которые постоянно то сходятся, то расходятся и , когда край неба поднимается вверх, добрый богатырский конь со всадником может проскочить в другой мир. Но часто конь не успевает и тогда и коня и всадника раздавливают стукащиеся друг о друга края земли и неба и ветром оттуда несет гриву и хвосты расплющенных коней. У чукчей же существует подобное предание, с той только разницей, что вместо богатырских коней монголов, между краями неба и земли пролетают птицы, и вете оттуда несет пух и перья не успевших пролететь и разможженных птиц. Думаю, что это не случайно, и если древние монголы дали название “Сибер”-Страна лесов современной Сибири, то они могли доехать до ее крайних пределов на северо-востоке и отразить это в преданиях, дошедших до наших дней, ибо монгольский фольклор историчен, и показания его часто служат ценным дополнением письменных свидетельств. (стр. 259-263. “Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии” г.1974 Улан-Батор)
