Предыстория
Навигация
Главная
Основной Форум
Архив старого Форума
Галерея
Новости сайта
Объявления
Все статьи
Библиотека
Книги
Карты: топографические, географические, исторические

Генетическая генеалогия Сибири и Забайкалья

Опросы
Вопросы и ответы
Поиск
Файлы

Правила
Рекомендовать
Обратная связь

Личный кабинет

Каталог сайтов
Статистика сайта
Яндекс цитирования Rambler's Top100
Search Engine Optimization
Статистика форумов
Оставлено сообщений
за сутки:0
за неделю:0
за месяц:0
за год:0
всего:40615
Наша кнопка


код кнопки:


Поисковая система сайта Предыстория
СИБИРЬ: ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ
Даурия. Сибирь-Забайкалье-Дальний Восток

1. ПОПОЛНЕНИЕ ЗЕМЕЛЬ СИБИРСКИХ
2. ОТНОШЕНИЯ С «ИНОРОДЦАМИ»
3. СИБИРСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ...



В данной статье использован материал сайта Автоэтнографические записки
Юрия Табатина

Юрий Табатин

«СИБИРЬ: ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ»

По книге И.В. Щеглова «Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири: 1032-1882 г.г.» (Иркутск, 1883 г.; переиздание: Сургут, 1993 г.)



1. ПОПОЛНЕНИЕ ЗЕМЕЛЬ СИБИРСКИХ
1607. Сосланы в Сибирь 52 немца и с ними лекарь Фидлер, не исполнивший данного им царю Василию Шуйскому обещания отравить Болотникова, защищавшего город Тулу, при взятии которого и попали в плен эти немцы.

1648. Томский воевода уведомил Посольский приказ о прибытии в Томск Мунгальского посла, с жалобою, что посылаемые от Алтын-хана послы не только задерживаются в России, но и ссылаются в ссылку.

1655. Повелено татарского голову Михаила Наумова наказать кнутом и сослать в Сибирь – за непослушание и невежливые слова.

1671. Сослан в Сибирь Малороссийский гетман Демьян Игнатьевич Многогрешный за то, что писал хульные речи на государя и обещал отдаться турецкому султану.

1679. 10 сентября повелено ссылать в Сибирь преступников, вместо отсечения им рук и ног.

1680. 17 ноября – повелено не чинить ворам за две татьбы казни, отсечения рук, ног и пальцев, а ссылать их, вместо того, в Сибирь на пашню с женами и детьми.

1711. Сосланы в Тобольск пленные шведы, высланные сюда из Казанской губернии, откуда вздумали бежать.

1730. Узаконение о наказании смертью подговорщиков к побегу за границу и о ссылке прочих беглецов в Сибирь на казенные работы.

1770. На Сибирских линиях размещены 150 ссыльных запорожцев (раньше в 1760 г. между сибирскими казаками была расселена часть донских казаков).

1795. Сосланы в Сибирь участвовавшие в мятеже поляки, "обитатели древних российских областей к империи возвращенных" – по одному человеку в Пелым, Якутск, Тобольск, Нерчинск, Селенгинск и Березов и девять человек в другие отдаленные места.

1799. О выписке замеченных в невежестве офицеров – в Сибирские гарнизонные полки.

1800. Об отправлении евреев за неплатеж трехгодичной подати, а также и бродяг из иностранных – на казенные рудокопные заводы.

1813. Размещаются в Сибири французские пленные.

1819. Сосланы в Сибирь грузинские дворяне, обличенные в измене (были размещены в окрестностях Селенгинска).

1820. Распоряжение об отправлении в Сибирь оказывающихся в Пермской губернии бродяг и беглых.

1826. Сосланы в Сибирь декабристы.

1832. В западной Сибири стали размещаться сосланные сюда польские повстанцы 1831 г., но в следующем же году последовало распоряжение, чтобы они размещались преимущественно в восточной, а не в западной Сибири.

2. ОТНОШЕНИЯ С «ИНОРОДЦАМИ»
О многочисленных бунтах и нападениях на сибирские поселения татар, бурят, калмыков, киргизов, остяков, вогулов, тунгусов, теленгутов, якутов, юкагир, манджуров, гиляков, башкир и проч., длившихся в течение всего XVII века, рассказывать долго, упомянем лишь о том, что касается Иркутска, а также некоторые самые любопытные сведения об инородцах.

1644. Михайло Стадухин основал Нижнеколымское зимовье и доставил первые сведения о воинственных чукчах.

Чукчи издавна слывут народом воинственным и непокорным и состоят лишь в номинальном подданстве России.

1655. Буряты собирались бежать от русских за Байкал, но потом решили остаться и подчиниться русским.

1695. Буряты, под начальством ясачных, Петра Тайшина и Ивана Степенова, сделали нападение на Иркутск, но были отбиты, после чего десятеро из них повешены.

1695. 26 декабря – о нечинении казней и пыток Сибирским ясачным инородцам ни по каким делам без доклада государю; об охранении их от обид, налогов и притеснений; о посылке приказчиков для ясачного сбора людей добрых по выбору градскому и о наблюдении, чтобы они ясачных людей не грабили, запрещенными товарами не торговали, и вина не курили и не продавали.

1696. Безуспешная осада Иркутска бурятами, под начальством Петра Тайшина и Эрденя Ноина.

1730. Погиб в бою с чукчами, недалеко от р. Пенжины, Якутский казачий голова Афанасий Шестаков, отправленный по указу 1727 г. во главе Чукотской экспедиции, для покорения немирных инородцев.

Екатерина видела в Сибири обширную инородческую колонию и решилась дать ей права подчиненного царства. Она принимает меры к улучшению быта инородцев, обещает бухарцам создать из них особую торговую думу для целой Сибири, с делопроизводством на бухарском языке, уничтожает казенные монополии, наконец, переименовывает Сибирь "царством", дает ему особый герб с двумя соболями и чеканио особую Сибирскую монету. В Тобольске символом царской власти, под покровительством которого считается это инородческое царство, поставлен был трон, на котором Сибирский наместник принимал свидетельство верноподданства от хана средней киргизской орды и остяцких князей. Конечно, было странно видеть, что край, все более и более заселяемый русскими, вдруг как бы обратно назван был инородческим царством, с предоставлением особенного покровительства и даже автономии инородцам. Но это объясняется не столько тем, что Екатерина В. хотела обратить Сибирь в первобытные формы татарского царства, сколько ее реформаторскими планами, которые находились в связи с преобразованиями во всей империи и которые не могли не коснуться и Сибири. В этом случае она скорее пробовала здесь создать нечто вроде отдельного и местного управления наподобие колониальных европейских правительств. Но план этот не был окончательно приведен в исполнение и не был завершен, а обрывком от него осталась в Сибири обширная наместническая власть, обладая которой уже первый наместник Сибирский, вместо того, чтобы стоять на ступенях трона, учрежденного в Тобольске и напоминавшего власть одной монархии, взобрался сам на него, и таким образом возвел себя как бы в царское достоинство; то же произошло и в деле управления.

1808. Указ о дозволении Российским подданным свободных состояний покупать и выменивать Киргизских детей, которые затем, по достижении 25-летнего возраста, долженствуют быть свободными. Указом этим был нанесен первый удар развитию в Сибири рабства или невольничества, берущего свое начало с первых же времен покорения Сибири русскими, которые, свыкшись в России с кабалой и холопством, принесли это с собой и в Сибирь. – Началось дело с того, что в первое время обращали в неволю преимущественно инородцев, из числа захваченных в плен во время походов, предпринимавшихся для покорения и усмирения их; а затем и в мирное время, разъезжая для сбора ясака по инородческим улусам, воеводы, казаки и стрельцы и разные служилые люди отнимали силой жен, детей и работников; особенно же развит был захват женского пола – для женитьбы, простого сожительства или же обращения в прислугу, причем некоторые из воевод находили для себя весьма выгодной статьей составлять таким обр. целые гаремы и из них производить торговлю этим живым товаром. Вместе с тем и сами инородцы пускали в продажу своих жен и детей, иногда за ничтожную цену. Так, Березовские казаки покупали семилетних девочек у остяков по 20 коп., а мальчиков по 25 коп.; на взрослых инородок цены колебались от 10 до 20 руб., а чаще всего они выменивались на то или другое количество красного товара, водки, лисиц, соболей, лошадей и т. п. В XVII в. неоднократно посылались в Сибирь указы с воспрещением обращать инородцев в неволю "чтобы Сибирская земля не пустела" и с предписанием возвратить пленных в их дома, но на указы эти по Сибирскому обычаю ложили с прибором. При этом еще, для более прочного закрепления инородцев в рабстве, их крестили в православную веру, а крещенных инородцев и само правительство не считало согласным с благочестием возвращать вновь в их языческую среду. Правда, указом 1726 г. повелевалось всех новокрещенных невольников освободить от кабалы, но это не прекратило рабовладельческих стремлений в Сибири; стремления эти даже усилились после издания указа 1757 г., которым разрешалось привозимых киргизами на пограничные линии пленников покупать и выменивать людям всякого звания. После происшедшего в то время разгрома Джунгарии китайцами, киргизы захватывали много бежавших калмыков и продавали их на Сибирских линиях. Часто сами калмыки и киргизы обнищавшие отдавались в неволю русским или продавали своих детей из-за куска хлеба. Этих купленных детей русские купцы отвозили целыми партиями для перепродажи на Ирбитскую ярмарку. Приобретаемых употребляли на разные работы и услуги для себя. Некоторые же покупали в казне, у казаков или инородческих общин поземельные участки и селили на них своих невольников для земледельческих работ. Таким путем явилось в Сибири немало помещиков-вотчинников не только из числа дворян, но и из людей податного состояния, причем некоторым удавалось также приписывать к своим имениям, сверх поименованного рода работ, также и бродяг и ссыльных – в виде крепостных. Конец этой петрушке был положен в 1826 году, когда был назначен срок для освобождения невольников и вместе с тем запрещалось впредь приобретать их. Таким образом, рабство в Сибири было уничтожено, а вместе с тем покончили свое существование и многие незаконными путями возникшие дворянские и недворянские недвижимые имущества и села, обращенные в государственное достояние.

1829. Отправленная в Петербург, на казенный счет, киргизская депутация из старших султанов Кокчетавского и Каркаралинского с почетными киргизами, при своем представлении ко Двору, просила: восстановить ханскую власть, не строить в их кочевьях ни укреплений, ни мечетей, ни школ, не вводить межевания и не распространять земледелия. Просьбы их были оставлены без удовлетворения, но зато им даны были чины и награды.



3. СИБИРСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ
В до-Петровской Сибири школ вовсе не было. Указ Петра Великого о заведывании духовных, навигацких и других школ долго не приводился в исполнение, по недостаточности средств и по нерасположению к этому делу начальства и общества. При Петре Филофей Лещинский основал в Тобольске духовную школу, но принужден был "поповских, дьяконских и церковнических ребят набирать в нее в понуждением". В то же время епископ Иннокентий первый завел школу в Иркутске, но она пала уже при преемнике его Варлааме. Иннокентий второй возобновил эту школу, силой набрал в нее около 60 мальчиков, и началось учение. Но в 1746 г. Иннокентий умер, школа закрылась и восстановилась только через 34 года. Так же непрочно было сначала и положение Тобольской семинарии, открытой в 1744 г. В эту школу, по ее отдаленности, не могли поступать дети из краев Иркутского, Забайкальского, Енисейского, Томского. Тогда открыта была школа в Томском монастыре, в которую на первый раз было забрано 30 детей, из которых одному было 73 года, четырем свыше 40 лет, четырем свыше 30, пяти по 20 с лишком, остальным от 17 до 7 лет. Следует отметить также и тот факт, что в некоторых местностях школы встречали энергичное противодействие со стороны начальства, которое видело в них рассадники ябедничества. Так в половине XVIII в. Камчатское духовенство основало 12 школ, в которых училось 239 мальчиков. Сенатским указом ученики эти были освобождены от платежа податей, и велено снабжать их казенной одеждой, обувью и пищей. Но начальники Камчатки – Извеков, Хметевский и Бем закрывали, на зло духовенству, одну школу за другой и к 1779 г. осталось только 4 школы с 40 учениками. Следующий начальник Рейнеке закрыл все остальные школы и, вопреки Сенатскому указу, заставил учеников платить подати. Школы, заведенные духовенством, исчезли и вновь возникнуть не могли, потому что в тогдашнем обществе не было стремления к образованию, и в этом отношении некоторые инородческие племена стояли гораздо выше русского населения Сибирских городов; якуты, например, в XVIII в. просили правительство открыть у них школы; Якутская семинария открыта также по настойчивой просьбе якутов. Даже в начале XIX в. встречаемся со следующим фактом. В 1816 г. по настоянию Словцова – директора Иркутской гимназии, основано было в Иркутской губернии до 18 народных школ. На устройство училищ пожертвовано было 5003 руб.; кроме того инородческие крестьянские общества обязались содержать училища за свой счет. Училища эти однако не нашли сочувствия и поддержки в администрации Трескина и Пестеля. Открыв школы, Трескин отказался отпускать содержание учителям из общественных сумм; общества также перестали заботиться о содержании училищ и, видя равнодушие к ним начальства, пожелали уничтожить их; вопрос об этом возбуждался несколько раз. Нельзя без удивления видеть, замечал по этому поводу губернатор Зеркалев, что губернское начальство, содействуя открытию училищ, в то же время возбуждало вопрос об их уничтожении. В половине XVIII и в начале XIX ст. усилиями правительства создаются школы: навигацкая в Иркутске, горная в Барнауле, наконец гимназии в Иркутске и Тобольске. Ученики большей частью этих, как и всех прежних русских школ, были подвержены такому же, если еще не большему варварскому деспотизму, какой они терпели и в своих семействах, от своих невежественных отцов. Ученики смотрели на учителей, как на врагов, и не упускали случая избавиться от них бегством. В России бегство школьников никогда не имело таких громадных размеров, как в Сибири, население которой вело в старину полукочевую жизнь. Случалось часто, что мальчики, бежав из школы, зимой уходили из Иркутска в Верхнеудинск, Верхоленск, Енисейск. Иногда школьники бегали целыми артелями, воровали лодку и уплывали по реке в какое-нибудь отдаленное знакомое селение или шли в недальние от города леса, жили там целое лето в пещере или землянке, кормясь ягодами и рыбой и добывая себе пищу во время своих экскурсий в город. Но недолго наслаждались свободой эти несчастные пустынники; их выгоняли к начальству голод и мороз, доставляли к нему родители и земская полиция. За кратковременную свободу в лесу мальчуганы платились своей спиной. Телесные наказания, особенно в духовных заведениях, отличались несказанной жестокостью. Мальчиков секли постоянно, иногда давали по 1000 розог, от которых дети тотчас же умирали. Это бывало даже лет 20 тому назад (статья, из которой приводятся эти сведения, напечатана в 1867 г.). Наказания школьников в некоторых заведениях производились публично, как напр., в Иркутской семинарии. Дом этой семинарии некогда стоял на большом дворе, ворота которого всегда были отворены и потому все пространство его можно было увидеть с улицы. И до тридцатых годов нынешнего (XIX-го) столетия семинаристов секли публично на этом дворе, причем во все продолжение наказания звонил набатный колокол, висевший под крышей семинарского здания. Публика собиралась на это зрелище и смотрела на него с полным удовольствием.

1790. В Иркутском главном народном училище открыты классы Монгольского (5 октября; желающих обучаться этому языку поступило 32 чел.), Китайского и Манчжурского языков (13 октября; обучалось 27 чел.). Но спустя 4 года, изучение этих языков было оставлено по причине их трудности и неудобности.

1816. Распоряжение об упразднении состоящего при Иркутской гимназии класса Японского языка.– Любопытна краткая история существования этого класса. Учрежден он был по высочайшему указу 1791 г., для приготовления переводчиков японск. яз. при сношениях по торговым делам с Японией. Обучение было поручено одному из спасшихся от кораблекрушения и принявших православие японцу Колотыгину и вытребованы были для этого 5 учеников из Иркутской семинарии. В 1810 г. учитель Колотыгин умер, а учеников осталось только двое. На место Колотыгина, в 1815 г. учителем, с жалованием, определен находящийся в Иркутске из японцев коллежский регистратор Киселев. Затем оказалось, что класс этот совершенно бесполезен, ибо "учитель Киселев из японских простолюдинов не может обучать японскому языку грамматически и не имеет никаких учебных пособий", да кроме того, - говорится далее в записке по этому поводу министра – "двое семинаристов (из которых ныне один умер), более 20 лет обучавшихся японскому языку, не могли доныне оказать никаких успехов ни в переводе, ни в разговоре, в чем удостоверялся директор простым испытанием". Вследствие этого, Сибирский генерал-губернатор ходатайствовал перед министром просвещения, чтобы класс этот "был вовсе уничтожен; оставшемуся же ученику этого языка Миронову, в течение 20 лет нисколько почти не успевшему в японском языке, предоставить свободу избрать себе другой род жизни".


4. КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ СИБИРЯКОВ
Пьянство в старинной Сибири было всеобщим пороком и имело самые огромные размеры. Пили все, старики и молодые, женщины и дети. Пили дома, пили на кружечном дворе или в кабаке, пили в дороге, пили в гостях, пили в поле, куда горожане еще до сих пор выезжают по праздникам для гулянья. Вина было много, и русские колонисты считали кабак необходимой принадлежностью каждого селения. Воеводы, несмотря на строгие запрещения правительства, сами гнали водку и торговали ей, в подрыв казенной продаже. Виноторговля была одной из самых выгодных статей воеводского дохода: "вином воеводы много корысти себе чинили, а на кружечных дворах государева вина записывали малое число, в год по 10 и по 20, а написано было в продаже всего одно ведро, а в иной год ни одного ведра продавать не давали". Казна также всеми мерами старалась об усилении своей виноторговли, достававшей государству большие доходы, и заводила свои кабаки везде, где только представлялась возможность. Где же не было хлебного вина, как, например, в Камчатке, там гнали вино из трав. Аббат Шапп свидетельствует о жестоком пьянстве по Тобольской губернии. Паллас замечает в Томске, что он еще не встречал в своей жизни такого места, "в котором было бы такое всеобщее пьянство и в столь высокой степени, как здесь". Тот же Паллас свидетельствует о непрерывном пьянстве Кяхты и Иркутска. И не только европейских путешественников, но даже соседей азиатцев возмущало это безмерное пьянство сибиряков. В XVIII в. сибирские купцы, торговавшие с Джунгарским ханством, забравшись туда, часто пропивали или проигрывали все свои товары "и пьянствовали там и другие непотребные дела чинили". В то же время даже запретили им въезжать в Китай, "ради их безмерного пьянства". Китайцев также сильно беспокоило в XVIII в. пьянство Пекинских миссионеров, проматывающих и свое жалование, и церковную казну и наносивших китайцам жестокие обиды. Один из них, священник Филимонов, затесался однажды пьяный даже во дворец богдохана и исколотил там китайских министров. Он был китайцами закован в кандалы и выслан в Селенгинск. Этот Филимонов долго после шатался по Иркутску под именем странника ханского государства и забавлял обывателей рассказами о своих пекинских похождениях.

1761. В Тобольске аббат Шапп д’Отерош производил наблюдения над прохождением Венеры через диск солнца и вместе с тем собирал сведения о Сибири. Неутешительны сведения, собранные о Сибири Шаппом. Из них оказывается напр., что в самом передовом тогда городе - Тобольске один из самых образованных людей Сибири Тобольский митрополит не верил в движение Земли вокруг Солнца, и все старания астронома-аббата убедить его в этом остались тщетными. Таким же невежеством отличались и остальные обыватели городов. Все тоболичи, вся чернь, и заодно с ней военный генерал смотрели на Шаппа с его астрономическими инструментами как на волшебника, думая, что его прибытие в Сибирь было причиной сильного разлива Иртыша, и что эта река снова войдет в свои берега только после его отъезда. (Паллас, проезжая по Сибирской линии, тоже заметил крайнее невежество местного офицерства и генеральства, причем объяснил это тем, что "бог войны есть враг муз"). Затем, тот же Шапп свидетельствует о пьянстве и разврате в Сибирских городах. Рисуя картину семейной жизни в среднем и высшем круге, он говорит, что мужья большую часть дня проводят в попойках и возвращаются домой пьяными; жены выезжают редко; живучи постоянно дома в скуке и праздности, они легко нарушают свои супружеские обязанности. – Вообще, о разврате в Сибири мы имеем множество разных свидетельств. Знаменитый Паллас писал в своем дневнике, что он, кроме Томска "ни единого места не видывал такого, в котором были бы в такой степени распространены разврат и французская болезнь; на них жалуются и во всех других городах Сибири, и они, вместе с пьянством, служат ужасным бедствием для народонаселения этой страны". Один офицер XVIII в., живший на Сибирской линии, пишет в своей автобиографии, что "жены своей никуда не отпускал в гости, ибо все офицерские жены – распутные, о которых уже я, будучи холостым, довольно по обращению наведался". Головин свидетельствует, что во всей Камчатке нет ни одной Лукреции. Разврат забирался даже в монастыри. Так, до митрополита Киприяна в Туринском Покровском монастыре монахи и монахини жили вместе, без всякого порядка и присмотра. Напрасно Киприян старался ввести туда дисциплину. Кончилось тем, что монахов и монахинь принуждены были развести, построив для монахов особый монастырь. По городам разврат сильно поддерживался, между прочим, недостаточным разобщением полов: в торговых банях, напр., мылись вместе и мужчины и женщины. Большинство сибирских колоний – говорит Серафимович, у которого позаимствованы эти сведения – походило на огромные дома терпимости, в которых мог удовлетворять свои плотские инстинкты каждый приезжий. Не довольствуясь своими женами и любовницами, рассеянными по разным местностям, служилые и промышленные люди считали несчастьем оставаться без женщин и в своих постоянных странствиях. За неимением русских, их удовлетворяли инородки или инородческие мальчики; мужеложство было распространено сильно. В прежних "наказах" постоянно предписывалось не допускать "служилых людей баб держать, а от блуда унимать их накрепко". Но это, конечно, не соблюдалось и где не сдавались добровольно, там брали силой. Митрополит Филофей доносил Петру В., что казаки и другие служилые люди, во время своих поездок, берут вместо ямщиков женщин и девушек, дорогой насилуют их, а застращенные родители изнасилованных не смеют жаловаться. Часто подобные проезжающие отнимали вовсе жен и дочерей и оставляли их за собой или продавали другим. Иногда эта насильная любовь сопровождалась варварством, достойным полчищ Тамерлана. Так в начале XVIII в. домовые дети боярские Тобольского митрополита были посланы по всем Сибирским городам десятисильниками и "градским и уездным людям нападками своими ложными многое чинили разорение и обиды и налоги". Они не ограничивались постоянным удовлетворением своих плотских страстей насчет обывательниц, они еще "били их и заставляли поневоле говорить ложно на городских и уездных всяких добрых людей блудное воровство и с тех людей имали себе взятки великие"; доходило до того, что "девок разболокали нагих и груди давили до крови и всякое ругательство чинили". Если эти женщины не удовлетворяли их желаниям, то десятисильники "продавали их таким людям, за которых никто бы дочери своей не отдал". По местам этот обычай служилых людей – требовать себе в дороге женщин – удержался в своей смягченной форме на чрезвычайно долгое время и сделался земской повинностью. По словам Серафимовича, в восточной Сибири эта повинность существовала даже до самого управления гр. Муравьева-Амурского.


5. ПЕРВЫЙ СИБИРСКИЙ СВЯТОЙ
1602. Мангазейский воевода Савлук Пушкин по подозрению в утайке хозяйских денег запытал до смерти торгового приказчика, некоего Василия, тело которого впоследствии найденное нетленным, перенесено в 1670 году в Туруханский монастырь (память блаженному мученику Василию Мангазейскому 23 марта). Василий был первый признаваемый в Сибири за богоугодившего, через свои жестокие мучения от немилостивого иегимона, корыстолюбивого Савлука Пушкина. Пестов, бывший Енисейский губернатор, о своем времени свидетельствует: "...благоговейные люди в Енисейске, Туруханске и в самом Красноярске имеют иконы с ликом этого мученика, изображающим юношу лет в 19, в одной только белой рубашке, а на боку иконы изображено его мучение при купце и воеводе, его мучителях..."


6. ГОСПОДА РУКОВОДИТЕЛИ
1606. Киргизский князь Немча, желая добровольно поддаться русским, отправил с таким заявлением в Томск к воеводам свою жену, но последние, прельстясь ее дорогой собольей шубой, ограбили ее и тем вызвали бунт киргизов: Немча, в отмщение за жену, пожег все Томские волости по р. Чулыму и сделался после того непримиримым врагом русских. "Сие приключение – замечает по этому поводу Миллер – чаятельно главною тому было причиною, что в последующие времена киргизов сколько о том старания с Российской стороны ни прилагали, совершенно покорить не могли".

Замечательно – частая смена правителей Нерчинского края, начиная с 1682 года. В этом году прибыл из Москвы воевода Иван Власов; его скоро сменили и назначили письменного голову Кислянского; в 1685 г. появляется уже третий начальник, приказчик сын боярский Иван Порфирьев; в следующем году его сменил письменный голова Алексей Горчаков; через два года на воеводство сел Алексей Синявин; в 1689 г. Синявина заменил Иван Гагарин; в 1695 г. вместо его заступил Афанасий Савельев, прославившийся по целой Сибири корыстолюбием и алчностью к взяткам; на его место послали Семена Полтева, который умер в дороге, не доехав до места, а местные жители при этом, страшась другого Савельева, выбрали сами себе в начальники малолетнего сына Полтева, ребенка, которого на руках носили в присутствие; маленький Полтев, под руководством приданного ему в товарищи боярского сына Порфирьева, управлял Нерчинским краем по 1699 год, до прибытия посланного из Москвы воеводы Ивана Николаева; в 1701 г. Николаева сменил Юрий Бибиков; в 1704 г. на его место приехал Синявин. Таким образом, в двадцать лет на одном месте перебывало двенадцать правителей.

1692. Дан наказ Верхотурскому таможенному и кабацкому голове о строжайшем осмотре воевод с их семействами и людей всякого звания, без различия пола и возраста, не провозят ли они чего запрещенного, в скрытых укладках. Наказ этот явился вследствие того, что воеводы, ехавшие в Сибирь, возили с собою в излишестве мед, пиво, вино, табак и другие товары, на которые роднею их и приближенными выменивалась в Сибири мягкая рухлядь первой руки и на возвратном пути провозилась в скрытых укладках: в платье, в постелях, полозьях, хомутинках, золото же – в печеных хлебах. От этого происходило обыкновенно то, что Сибирскому приказу доставлялась ясачная подать невысокого достоинства, и в то же время в московских гостиных рядах продавались отличнейшие меха.

1696. Наряжена и отправлена в Сибирь особая комиссия, для производства подробного расследования в Сибирских городах обо всех злоупотреблениях по управлению и о притеснениях торговым людям, учиненных воеводами князьями Гагариными.

1697. Послано в Нерчинск беглых крестьян с женами и детьми 624 души. Но, к сожалению, как свидетельствует П. Словцов, и третьей доли из них не дошло до места назначения, так как Сибирские начальства, ограничивавшиеся одним казачьим надзором за переходом семей, не заботились подавать пособия простодушным переселенцам.

1697. Грамотою от 28 октября на имя Енисейского воеводы Глебова – запрещено посольским и всяких чинов людям носить богатое платье. Из грамоты этой видно, что служилые люди в Сибири, и особенно в Якутской области, одеваются в платья бархатные, объяринные, парчевые, золотом или серебром перетканные – в каких при царском дворе XVII в. являлись первые чины и в известные только праздники. Жены же и дети их, по свидетельству грамоты, наряжаются в дорогие материи, с золотыми или серебряными кружевами, а зимние платья носят на соболях и чернобурых лисицах. К чему другому должно отнести, замечает по этому поводу Словцов, это великолепное шутовство, как не к расхищению государственного достояния и не к совершенной глупости маскарадных лиц, ясно изобличающих себя в преступлении должностей?

1710. Первым Сибирским губернатором назначен боярин князь Матвей Петрович Гагарин (впоследствии, за злоупотребления при управлении, по суду, повешенный).

1712. Иркутский воевода Ракитин за Байкалом обобрал возвратившийся из Китая караван, захватив себе золото, серебро и другие ценные вещи (за это впоследствии ему была отсечена голова, после суда в С.-Петербурге).

1736. 1 июля публично казнен в С.-Петербурге, через отсечение головы, бывший Иркутский вице-губернатор Жолобов, как видно из Именного указа от 9 июля, по этому случаю состоявшегося. В указе этом подробно перечислены его законопротивные проступки, обнаруженные судебным следствием, что дает возможность довольно живо представить себе тогдашнее положение Иркутской провинции под управлением этого администратора, а потому приводим этот указ целиком:

"Объявляем во всенародное известие. Так как бывший статский советник и Иркутский вице-губернатор Алексей Жолобов, презирая Наши указы и присяжную свою должность, в бытность в городе Иркутске вице-губернатором, злохитростными своими вымыслами, чинил многие государственные преступления, а именно: 1) о важном деле, касающемся города Нерчинска до казака Максима Белокопытова, да до Нерчинца же посадского человека Алексея Судейкина, не писал куда по указам Нашим надлежит, решил сам в противность Нашим указам вымышленно, из великих себе взятков, а именно: взято им Жолобовым с Белокопытова 400 рублей, да бархату косяк, с Судейкина 392 рубля 27 тюней китайки тюневой, да парчу Соломенку, за которые великие взятки, учиня им легкое наказанье, освободил; да от того же важного дела по приказу его Жолобова бывший при нем протоколист Матвей Подрезов взял себе не малые же взятки, в чем Жолобов сам винился. 2) На тайного советника и бывшего Сибирского губернатора Алексея Плещеева, на бригадира Алексея Сухарева, секретаря Коему Баженова показывал он Жолобов немалую важность, касающуюся по первым важным двум пунктам, и в письмах своих к тому Сухареву и к жене своей писал многие важные дела, а в Нашей Тайной Канцелярии таких важных дел, как он Жолобов показывал и в письмах своих писал, прямо на них не доказал, и как по делу явилось, к доношению об этом отважил он себя от одной только своей злобы, что о непорядочных его Жолобова поступках в Иркутске следовать было начало, и ко отбыванию от того следствия. 3) Оный же Жолобов, несмотря на то, что в генеральном Нашем регламенте накрепко запрещено, чтоб шельмованных и бывших в публичном наказании в компании не допускать, и их не посещать, и единым словом таковым весьма лишен общества добрых людей, имел с подозрительными и шельмованными людьми, которые за важные вины посланы в ссылки, весьма фамильярные дружеские обхождения, и имел же с ними важные разговоры, и слыша от тех ссылочных вымышленные ими некоторые важные дела, нигде, как по указам Нашим надлежит, на тех ссылочных не донес; но когда по следствию явился уже сам он Жолобов в Государственных преступлениях, тогда стал показывать о важных делах, повреждая невинных, на которых ложно показывали ему Жолобову ссылочные. 4) Как от упомянутого Сухарева, который по указу Нашему производил о нем Жолобове следствие, посланы были к нему Жолобову обер-офицеры, которым за явившиеся тогда важные его Жолобова вины, велено было его арестовать, то оный Жолобов и тогда не имея от продерзостей своих воздержания, в противность военному Нашему артикулу, обнажил свою шпагу и учинил противность. 5) Города Иркутска с дворянина Ивана Литвинцева брал он Жолобов великие себе взятки, и потом как Литвинцев сказал за ним Жолобовым важное дело по второму пункту, то не токмо чтоб оного Литвинцева, куда по указам Нашим надлежит, оный Жолобов отослал, но и не писал о том, оного Литвинцева пытал собой. 6) При следствии о нем Жолобове отыскано в Иркутской провинциальной канцелярии некоторое имевшее при бытности его Жолобова в Иркутске вицегубернатором важное дело, о котором куда по указам Нашим надлежит от него Жолобова не писано, и так было умолчено, да и по другому важному делу учинил он упущение, о чем в Нашей Тайной канцелярии по следствию явно показалось. 7) По делам во учрежденных по указам Нашим следственных комиссиях, кроме вышеозначенного, явился он Жолобов еще во многих Государственных же преступлениях, а именно: 1) В противность Нашим указам, многие брал с народа и с прочих чинов лихоимственные взятки, деньгами, золотом, серебром и прочим, чинил интересу Нашему упущение. 2) С Наших подданных ясачных людей, взяв себе немалые взятки, упустил ясачного сбора 8230 соболей. 3) Многие товары тайно через заставы к себе провозил, и в Москву отпускал, и к свободному тех товаров провозу для запечатывания брал из Иркутской канцелярии Нашу печать, которой и печатал. 4) С Якутских сборщиков, явившихся в похищении казны, а других не сочтя, взяв великие взятки, отпустил. 5) Местных слобод с крестьян учинил на себя сбор, и по книгам явилось в покупке, по приказу его Жолобова, в дом его припасов на 308 рублей, да от выдачи местным Нашим подданным казакам жалованья, взял он Жолобов себе муки и денег не малое число. 6) С Китайских перебежчиков взял же этот Жолобов не малое же число верблюдов и лошадей, и отдал для промена на товары, что и променено было по цене на 4603 рубля, и этих перебежчиков за границу не высылал, что учинил в противность учиненного с Нашей Российской империей, от Китайского государства мирного трактата. 7) В городе Нерчинске с комиссара Лоншакова, который явился в неплатеже в казну Нашу с товаров пошлин, и в прочем, так и с других явившихся в винах брал взятки же, и по делам не следовал. 8) Упуская о надлежащем взыскании доимки давал из-за взятков ненадлежащие сроки, да пришлым людям сверх указанных сроков давал же паспорта, за что брал себе взятки, да с отпущенных для сбора ясаков сборщиков взял себе не малые взятки же. 9) По указу из Нашего Сената, взятые у ясачного сборщика Шестакова за вины пожитки его в казну Нашу, которых имелось на 805 рублей, из взятков возвратил он Жолобов сам этому же Шестакову. 10) Забирал Тунгусских зайсанов и гуленг в Нерчинске, и данные им из Нерчинской канцелярии Наши указы отбирал, и взяв с них взятки, давал им от себя указы, да с Тунгусских шаманов, о которых показано, что были пытаны безвинно, брал он себе взятки же. 11) Отнимал он Жолобов у подданных Наших дворян земли и отдавал сам пашенным крестьянам, и за то брал с них себе взятки же. 12) Перебрал своевольно себе излишнее жалованье на те месяцы, в которые и в Иркутске он не был, и по следствию взятков деньгами и прочим он Жолобов, и через непорядочные свои в противность Нашим указам поступки, нажил 34821 рубль. 13) И хотя этому Жолобову Наша высочайшая императорская милость и объявлена была, чтоб он обо всех своих преступлениях истинную повинность принес, однако же он Жолобов, презирая все Наше императорское милосердие, того не учинил, пока самим делом в том не обличен был и уже запираться было ему в том невозможно. 14) Приведенных в Иркутскую канцелярию без поличного двух человек, не исследовав, розыскивал он Жолобов безвинно и жег огнем, и один от того умер. 15) Наших подданных ясачных иноверческих детей в противность Нашим указам забрал он Жолобов 30 человек и послал в Москву, из которых отобрано в Тобольске 25, привезено в Москву 5 человек. 16) Ссыльного по важному делу Ивана Злобина определил он Жолобов, без указа Нашего, сам канцеляристом и допустил для счета управителей в Нашей казне, и ни одного года бытности его Жолобова о приходе и расходе Нашей казны и о доимках надлежащих, по силе Наших указов, рапортов не посылал и счетов не производил, так же и прочие непорядочные поступки противно указам Нашим он чинил, как о том о всем явствует именно по следующимся о нем Жолобове делам, за которые многие важные того Жолобова вины, по силе Наших государственных прав, указали Мы учинить ему смертную казнь. И 1-го июля, из Нашей Тайной канцелярии, по объявлении Жолобову о всех его винах, при публике смертью он казнен, отсечена ему голова. Того ради, дабы верные Наши подданные о том, что помянутому Жолобову за объявленные его многие преступления достойная казнь учинена, ведали, и от таких же преступлений имели в себе воздержание, ибо кто в таких же преступлениях явится, с теми поступлено будет по силе Наших указов непременно, повелели Мы, сей Наш указ напечатав, во всем Нашем Государстве публиковать".

1739. Распоряжение об определении в Сибирскую губернию воевод из шляхетства людей достаточного состояния и испытанной честности.

1775. Прибыл на Нерчинские заводы новый начальник – Вас. Вас. Нарышкин. (По выражению Иркутской летописи этот Нарышкин "занимался какими-то странными действиями". Он устраивал на казенный счет великолепные игры, спаивал поголовно весь народ, бросал по улицам деньги, производил в офицерские чины, на место исключенных им прежних чиновников, новых из каторжных, причем произвел из таковых 120 человек и т. п. С самого приезда своего он 11 месяцев просидел дома с закрытыми ставнями, никуда не выходя и никому не показываясь. Решившись покончить с затворничеством и выйдя на свет божий в Светлое Воскресенье, он начал целый ряд чудачеств и сумасбродных выходов: вместо заутрени на Пасху велит служить раньше обедню, в церковь ведут его две толстые женщины, он идет приплясывая и припевая свою любимую песенку: "Батюшка богат, черевички купил"; идущие сзади чиновники подпевают ему. Принявшись за дела, приблизил к себе пятерых секретных арестантов, из которых двух сделал секретарями; за вины бил батожьем и не сказывал за что: "известно-де мне единому"; в растрате казенных денег не стеснялся, отчета об них и самих денег в Петербург не посылал. Когда не хватило казны, он взял деньги у богатого купца Сибирякова, имевшего некоторые заводы на аренде. Когда в другой раз Сибиряков отказал, Нарышкин явился перед его домом с пушками и с угрозой стрелять, если купец не выдаст требуемого им: Сибиряков вышел на крыльцо с серебряным подносом, на котором положены были затребованные пять тысяч. Учредил какой-то новый праздник – "Открытие новой благодати", приказывал всем каяться во грехах и истреблял множество пороху, столь необходимого при горных работах. Наконец, набрал войско, присоедил к нему вновь сформированный гусарский полк из тунгусов и двинулся с пушками и колоколами – в поход против Иркутского губернатора Немцова, в намерении завладеть Иркутском, что впрочем ему не удалось, он был арестован и увезен в Петербург.

1776. Поход Нарышкина на Иркутск: составив себе лейб-стражу из крестьян и каторжников и забрав себе все деньги из Нерчинского казначейства, канонеров, порох, ядра и пушки – он выступил в поход... Неприятельской страною для него была Иркутская провинция с ее ханом-губернатором Немцовым, а по пути лежала вассальная земля – Верхнеудинский округ с вице-королем воеводой Тевяшовым. За новым Батыем, выходившем из мест ближайших к родине Чингис-хана, за Нарышкиным везли пушки и колокола. Дорогой он спаивал бурят и вербовал себе из них красный гусарский полк. Созывал народ он по дороге разными способами, как напр., в селах – звоном в колокола при церквях и пушечной пальбой и барабанным боем там, где церквей не было. Собранный такими способами народ он поил вином, насильно захваченным в питейных домах и бросал в толпы казенные деньги. Дорогой же он останавливал купеческие клади и отбирал товары с выдачей расписок на свое имя. В степи на отдыхе кипели огромные котлы с водой, куда сваливали пудами чай и сахар. Вино стояло целыми бочками; сукно, дабу, китайки, холст все брали даром, без всякого счета. Попалась ему на дороге почта с книгами и церковными вещами, посланными Иркутским архиеерем Михаилом, Нарышкин и это присвоил себе. Не имея уже никаких сумм в заводском казначействе, Нарышкин, под видом закупа для заводов разных необходимых припасов, взял 60 476 руб. в Нерчинском коммисарстве. В селении Гантимуровом (Урульге) он крестил тунгусов, "утопающих в пьянстве". В Братской степи у хоринцев он заставлял тайшу и старшин преклонять перед собой знамена, дарованные этому роду братских за верную их службу. Действуя таким образом, он повсюду старался уверить, что делает все это именем Императрицы. Наконец, в Верхнеудинске он потребовал сдачи ему всех денег из казначейства, но здесь он был арестован, отправлен в Иркутск, а оттуда в Петербург. По рассмотрении дела Нарышкина в Петербурге, был прислан оттуда указ, которым Нерчинские заводы, для исправления и приведения в лучшее состояние, переданы в зависимость и подчинение Иркутскому губернатору Немцову. Но насколько последний был лучше Нарышкина, можно судить из того, что его также убрали из Иркутска через 2 года после Нарышкина, и он остался памятен Иркутскому населению тем, что, имея знакомство с известным тогда разбойником Гондюхиным, учредил в городе Иркутске какую-то глухую команду, которая, разъезжая по городу дозором, вместо охраны производила буйства и грабежи.


7. О СИБИРСКИХ ЖЕНЩИНАХ
"Число женщин в старой Сибири было очень невелико, в сравнении с числом мужчин. Завоеватели или отнимали силой или покупали себе в наложницы инородок; но это делалось только вследствие крайней необходимости, и каждый мужчина, при малейшей возможности, не задумывался переменить жену инородку на русскую. Впрочем, у первых колонистов Сибири было чрезвычайно распространено многоженство, и, присоединяя к своим инородческим женам одну или несколько русских, колонист часто не прогонял инородок, а отдавал только предпочтение своей соотечественнице и ставил ее во главе своего quasi – гарема. Так как сибиряк в то время не жил постоянно на одном месте, а странствовал по разным местам Сибири, то и жены его были рассеяны по тем поселениям, которые лежали на его обычном пути... Большое количество русских женщин находилось в существовавшей тогда торговле; они продавались и покупались точно так же, как и инородческие невольницы. Казаки и промышленники, при отправке из России, сманивали с собой женщин и девушек, обещая жениться на них или найти им хороших мужей, но, приехав в Сибирь, продавали их как невольниц. Некоторые отцы семейств продавали, закладывали и закабаляли своих жен, дочерей и других родственниц. Распространился даже возмутительный обычай отдачи своих жен в кортому. Если мужу нужны были деньги, а жену он мог заменить другой, если он уезжал на время в Россию или отправлялся в отдаленный поход, то он оставлял желающему свою жену с тем, чтобы тот, за 10-20 рублей, пользовался всеми правами мужа и возвратил бы ее в определенное время. Факты продажи жен часто встречаются даже в актах XVIII века. Желая по возможности пополнить явный недостаток женщин в Сибири, правительство иногда высылало их сюда, набирая их из развратных женщин или из преступниц. Такая посылка женщин в Сибирь продолжалась даже в половине XVIII века." ("Очерки русских нравов в старинной Сибири". Серафимович (С. С. Шашков)).

1622. Грамота патриарха Филарета от 11 февраля к Сибирскому и Тобольскому архиепископу Киприяну, - замечательный документ для характеристики нравов тогдашней Сибири. К описанным в ней "беспутствам" казаков служила основанием какая-то грамота, за подписью дьяка Андреева, вероятно на радостях данная Сибири, при возврате атамана Кольцо из Москвы. В этой грамоте позволялось казакам, конечно, adinterim, увозить из городов жен и девиц, чем и пользовались они до настоящей поры. Патриарх, приказал Киприяну выслать в Москву казачью привилегию, как неуместную.

1630. По царскому наказу, для восполнения недостатка женщин в Сибири, препровождены в Сибирь 150 девок, набранных в Тотьме, Устюге и Сольвычегодске.

1637. С Вологды, Сольвычегодска, Тотьмы и Устюга по распоряжению правительства послано в Сибирь 150 девиц для женитьбы казаков.

1751. Распоряжение о неотправлении в Рогервик женщин, осужденных к смертной казни, и об отсылке их в Сибирь на житье.

1757. Распоряжение о ссылке преступниц, по наказании кнутом, в Сибири, не вырывая у них ноздрей и не ставя на лице знаков.

1759. Определено, в видах восполнения недостатка женщин в Сибири, поселить на Сибирскую линию годных для замужества ссыльных женщин. (По прибытии, воеводой "персонально" учинялся им осмотр, после чего годные для замужества отправлялись в Омск к бригадиру Фрауэндорфу, которому и подавались прошения желающими на них жениться. Но какими они были женами, можно только судить из того, что из 77 женщин, доставленных на линию через Омск в этом году, было сослано: 24 за мужеубийство, 10 за детоубийство, 1 за отцеубийство, 1 за блуд с отцом, остальные – за другие крупные уголовные преступления. Тем не менее женщины эти, имевшие от 19 до 40 лет, были скоро прибираемы к рукам: их брали холостые офицеры "во услужение", их руки и сердца искали казаки, солдаты и разночинцы. Такие развратные женщины, часто зараженные сифилисом, удручаемые чахоткой и цынгой, не могли быть, конечно, ни хорошими женами, ни прародительницами здорового поколения и не вносили никаких облагораживающих элементов в Сибирскую жизнь.


8. ПРОЧАЯ ЗАНЯТНАЯ ХРОНОЛОГИЯ
1610. В Сибирь отправлена окружная грамота от московских бояр – с воззванием о защите государства, разоряемого самозванцами и поляками.

1638. К Алтын-хану отправлен посол, боярский сын Василий Старков, который потом, по возвращении своем в Москву, впервые привез в Россию чай, в числе ханских подарков царю Михаилу Федоровичу. (В резиденции Алтын-хана, на озере Убса, московские послы узнали в первый раз употребление чая на придворных церемониалах и были принуждены везти в подарок царю этот, по их мнению, негодный товар. Напиток этот, при прощальной аудиенции послу Старкову, был назван чаем, и 200 Бах-ча (т.е. бумажных пакетов в 5/4 русских фунта каждый), ценою в 100 соболей (каждый соболь стоил тогда 30 копеек), были ему навязаны в обмен за привезенные им подарки. Все уверения русского посла в ненужности этого товара нисколько не помогли ему и, по повелению хана, чай был оставлен у русских. Таким обр., напиток этот насильно был везен в Москву, где вскоре и вошел в употребление.

1653. Жители Илимского острога (ныне Усть-Илимск) самовольно бежали в Даурию.

1691. Подтверждено ямщикам, чтобы они от города до города возили почтовые письма сами, в дороге не медлили и по найму, вместо себя, других не посылали; велено в приказных избах отмечать день и час прибытия и отсылки писем.

1706. О позволении Сибирским жителям носить такое платье, какое кто пожелает.

1733. Усилено жалованье врачам Сибири (определено в 160 руб. в год вместо прежних 120 руб.). Заметим при этом, что еще Бухгольц в свое время из Ямышева жаловался, что кн. Гагарин не снабдил его ни аптекой, ни лекарем, но – замечает Словцов – где было взять тогда Сибирскому губернатору то и другое, когда домашний его лекарь, вероятно, выписывал лекарства из Московских зелейных лавок и новооткрытых польских аптек? Первая аптека и первые лекари появились в Сибири с Лихаревым, потом с Измайловым и Берингом. Полковые лекаря из иноземцев начали приезжать с 1725 г., т. е. по введении полков, да и те после отказывались от Сибири по скудности жалованья и недостаточности практики, что объясняется, разумеется, недоверием народа к медицине.

1815. Вследствие свирепствовавших между якутами в Среднеколымском и Зашиверском округах сифилиса и проказы по высочайшему повелению, отправился сюда, для прекращения этих болезней, доктор Рейслен, оказавший огромную пользу страждущим (к сожалению, благотворная его деятельность была непродолжительна, ибо он умер в 1817 г. жертвой сурового климата). "Имя его и до сего времени с благодарностью вспоминается в том крае".

1828. Издано распоряжение о ненаполнении мест чиновниками, родством или свойством между собой соединенными.

Разместил: Григорьев | Дата: 20.11.2005
[ Напечатать статью | Отправить другу ]
Рейтинг статьи

Средняя оценка: Средняя оценка: 4.75Всего голосов:4

Отлично
Хорошо Нормально Пойдёт Плохо
Смотрите также связанные темы

2008-07-25 21:51:52 - Река Лена оказалась длиннее, чем думали
2008-04-01 15:09:42 - Забайкальский говор (дополнение)
2007-12-10 08:47:25 - Улятуйская церковь
2007-06-20 17:38:45 - Виктор Семин, "Наша Сергеевка была маньчжурской Эсули?"
2007-05-27 16:30:23 - Сибирские города. Нерчинск. Книга 1699г.
2007-04-07 23:54:52 - Мои путешествия по Сибири
2007-03-23 18:29:13 - Не все коренные сибирские народы имеют китайские корни
2007-02-01 00:51:24 - Селенгинская «украйна» гетмана Многогрешного
2007-01-31 01:26:04 - Благотворительный марафон по сбору средств на восстановление Атаганского дацана
2007-01-27 12:22:16 - Забайкальский говор
Комментарии
Вы не можете отправить комментарий анонимно, пожалуйста зарегистрируйтесь.


Фотогалерея
Общественная организация "Союз казаков России". Эмблема
Местонахождение наших посетителей
Местонахождение наших посетителей
Генеалогия
МолГен
ЗабГен - Забайкальская генеалогия Светланы Ковалевой
СВРТ
Кольцо генеалогических сайтов
Знаменательные даты
28.03 - Сегодня праздников и памятных дат нет. Пора работать!
Список статей
26.11.2011
Учёные собрали беспрецедентное количество проб ДНК коренных забайкальцев
05.04.2010
Теплый город под высоким небом.
09.01.2010
Рождественский подарок от компании "Гентис" - программа "Древо Жизни" бесплатно!
26.10.2009
Компания Гентис объявила о запуске интернет-сервиса ДНК-генеалогических услуг
07.10.2009
Школа фотографии "Альтаир" путешествие Иркутск - Москва - Санкт-Петербург
12.09.2009
''Белый генерал'' Скобелев и его среднеазиатский след.
04.09.2009
Взятие Ташкента
15.08.2009
О профессиональной и любительской лингвистике (окончание)
15.08.2009
О профессиональной и любительской лингвистике (начало)
15.08.2009
Об исторической лингвистике (окончание)
15.08.2009
Об исторической лингвистике (начало)
30.07.2009
Список самарских отставных дворян и казаков
27.06.2009
Изучение генофонда коренных народов Прибайкалья и Забайкалья
Все статьи >>>
Возраст сайта
Главная | Статьи | Форум | Темы | Галерея | Вопросы и ответы | Библиотека | Рекомендовать | Обратная связь

Предыстория - общенациональный историко-культурологический сервер
 © 2005—2009 Predistoria.org
Предыстория.орг
© Денис Григорьев
Все права на материалы принадлежат их авторам (владельцам) и сетевым изданиям, с которых они взяты.

Рейтинг@Mail.ru
Генерация страницы: 0.074 сек. и 19 запросов к базе данных за 0.029 сек.